ШИМОЛИН ЕФИМ ЕРМИЛОВИЧ. РАССКАЗ СОЛДАТА
В Талицкую районную библиотеку обратился сын ветерана Великой Отечественной войны Шимолина Ефима Ермиловича Валентин Ефимович с рукописным рассказом о фронтовой судьбе своего отца. Он попросил немного переработать его записи и опубликовать. Большую часть воспоминаний мы приводим полностью, лишь с некоторыми сокращениями.
«Шимолин Ефим Ермилович родился 7 апреля 1916 года в деревне Непеина Талицкого района Свердловской области. Отца забрали в 1918 году, и он не вернулся, так что отца Ефим не помнил. Осталось их с матерью 6 человек. Жили бедно, достатка никакого. Есть нечего, носить нечего. Когда исполнилось Ефиму 7 лет, мать была вынуждена отдать его в работники, чтобы не помер с голоду. В школу ходил только по теплу, а зимой было не в чем…
Потом его направили учиться на курсы механизаторов, на тракториста. После окончания курсов назначили бригадиром полеводческой бригады. Перед армией он женился. Призван в ряды Красной армии в 1938 году. Осталась жена с маленьким сыном. Службу проходил на Дальнем Востоке, в Хабаровске, в артиллерийских войсках. За время службы получил звание старшины — младший командирский состав, служил три с половиной года.
Началась Великая Отечественная война.
«Нас погрузили в вагоны и направили под Ленинград, — рассказывал он. — Оружия не хватало, были вооружены кто чем, вплоть до охотничьих ружей. Затем отправили под Курск. Выдали всем автоматы и сказали: «Вперёд, за Родину!».
Из всех боёв этот бой под Курском был самый страшный. Я бежал и кричал не «За Родину», и не «За Сталина», а «Мама!». Страшно, когда рядом бегущего с тобой человека разрывало на части… После окончания боя нас осталось 13 человек от всего батальона (батальон насчитывал от 300 до 1000 человек). Немцы прорвались. Тогда майор, командовавший средней артиллерией, дал команду: «Огонь!». Немцы отступили, но бой был проигран. Прибыло начальство. Спросили: «Кто дал команду стрелять?». Тут вышел майор и сказал: «Я» — и тут же был расстрелян. Мы без всякого стеснения обнялись и ревели в голос, как дети…
Вытащили награды и стали награждать, а нам сказали: «Смотрите, как получают награды бойцы». Спрашивали каждого, кто сколько убил солдат, некоторые с гордостью выходили и говорили: «Как пройдёшь по шмаголявкам трассером, бегут, подскакивают». Некоторые отказывались от наград со словами: «Как мы будем смотреть людям в глаза?». Такие тоже были расстреляны как изменники Родины. Нас тоже приговорили к расстрелу, но заменили штрафным батальоном.
Пригнали нас и расселили по сараям. В них ничего не было, даже соломы мало. В середине была печка, но тепла от неё не было — кругом дыры… Каждую ночь застывало по несколько человек.
Затем нас под конвоем, с собаками, загнали в товарные вагоны и привезли в Ржев, под Москву. Выдали оружие и сказали: «Смойте свою вину кровью! За Родину!» Мы бежали и кричали, кто что мог, попутно перебрасывая немцев через себя как овсяные снопы. После боя выясняли отношения — били друг друга, не жалеючи. Тогда пленный немецкий офицер сказал: «Мы очень поторопились, надо было их пропустить. Пусть они дерутся, взяли бы их голыми руками»…
Начались бесконечные походы. Спали и ели на ходу, шли сутками. Так как я был старшина батальона, то должен был следить за указанным направлением, а также питанием и обмундированием. Была своя разведка. Доложили, что в деревне хозяйничают немцы.
Мы зашли в эту деревню. Оказалось, что это были русские, но нас никто не предупредил. И мы своих же убивали… Опять штрафбат, и всё началось по новой. Нас снова загрузили в вагоны и привезли под Ленинград. Выдали оружие, снова призвали: «Смойте свою вину кровью! За Родину! За Сталина!» Шли отборные немецкие войска. От одного вида было страшно. Как отец говорил: «Меня в каждого по три надо».
Снова начались бесконечные походы. То мы их гоним, то они нас. В конце 1943 года намечалось крупное сражение. В этом направлении командовал маршал Ворошилов. В том бою отец был ранен в голову. Подобрали его, а документы все были украдены, обмундирование снято. После госпиталя начались допросы: «Кто ты? Кто тебя послал?», били зверски. Я думал, лучше бы меня убили при наступлении.
Спасла меня женщина. Она подобрала мою записку и передала начальству. Разобрались, мне назначили отпуск, но так как у меня всё тело кровоточило, я отказался. Был назначен на комплектование войск из тех же штрафников.
После окончания Великой Отечественной вскоре началась война с Японией. Мы прибыли в назначенное место, окопались, но бой первыми не начинали. Японцы тоже медлили, но выкидывали ужасные штучки, даже смотреть было тошно. Я не вытерпел, схватил автомат, но тут же был скручен. Меня привели в штаб, сказали: «Ты думаешь, что делаешь? Нам не нужна эта война!»
После окончания войны был вновь отправлен на комплектование войск. Домой вернулся в конце 1948 года и не застал в живых мать. Родной сын отказался: «Где ты был все это время? Война давно кончилась! У других отцы давно вернулись, раненые в руку, в ногу». Их отец называл «самострелы».
Всю войну прошёл Ефим Ермилович в батальоне штрафников. «Почестей и наград нам не выдавали». Однако, просмотрев материалы сайта «Память народа», мы узнали, что Шимолин Ефим Ермилович был удостоен Ордена Отечественной войны 2 степени в 1985 году, незадолго до кончины…
Когда он вернулся домой, был назначен управляющим в д. Видилиха (около села Казаковского). Осенью всё зерно было вывезено, остались одни отходы. Эти отходы он раздал колхозникам, за что и был приговорён к 8 годам тюремного заключения. Отец просидел 8 месяцев и был освобождён. Когда пришёл из заключения, жена была уже замужем за другим…
Шимолин Ефим Ермилович умер 29 декабря 1985 года».
Вот такую тяжёлую, полную опасностей и невзгод жизнь прожил защитник нашей Родины. И это тоже наша история.
Т.А. Климова, методист по краеведению Талицкой районной библиотеки им. Поклевских-Козелл
Интересует любая ваша проблема
